Вообще-то эту историю (1) мне всё хотелось рассказать уже несколько лет как, но всё не срасталось: приурочить пост я намеревалась к публикации перевода статьи проф. Бенатара, с которой был связан наш разговор, а с публикацией продолжают возникать проблемы. (2) Короче, я изложу это просто со ссылкой на оригинал (3); если кому интересно, можно прогнать его через Google Translate или что подобное, поскольку искусственный интеллект в настоящее время уже переводит не столь уж плохо — и в каком-то смысле он даже лучше, чем иные переводчики.
Ну так вот.
В первый раз прочтя ту статью, я даже не увидела ничего особенного. Ну очень и очень строгая АН-позиция там выражается, да, только это же проф. Бенатар, он всегда занимал именно что очень и очень строгую АН-позицию. Но, однажды увидев тот текст снова, я заметила одну существенную странность. В статье говорится о том, что иметь детей, на взгляд профа, не следует никогда, тогда как в книге он описывает теоретическую ситуацию человечества, принявшего решение добровольно вымереть, ввиду чего оно с каждым поколением осознанно уменьшает свою численность — и в этом случае, когда человечество целенаправленно идёт к своему постепенному исчезновению, представителям последних поколений вроде как этически допустимо порождать некоторое количество детей.
Я поинтересовалась у профа, почему возникло это отличие. Мол, откуда это; вы решили довольно грубо упростить ваши воззрения ввиду малого объёма статьи? Само издание почему-то отредактировало вас таким образом? Или же ваша позиция действительно слегка изменилась за те годы, что прошли с написания “Лучше не рождаться”? Ведь всё-таки, несмотря на теоретический характер всеобщего решения о добровольном вымирании, допустимость деторождения хотя бы в гипотетическом случае — это значимый момент. Потому что это же значимый психологический порог — между “деторождение допустимо в каких-то случаях” и “деторождение недопустимо никогда”.
— Ну да, статья — это, конечно же, серьёзное ограничение объёма — примерно (4) ответил биоэтик — но нет, дело не в журнале и не в том, что моя позиция изменилась. Я всегда думал именно так. Разумеется, в книге я отразил и некоторые ситуации, в которых деторождение можно счесть этически допустимым. Но это потому, что я описывал не одну, а несколько возможных позиций антинатализма. Однако я не заявлял, что менее строгие позиции — это те позиции, которые поддерживаю лично я. Они возможны, да, но моя позиция — это именно строжайшая. Я и считал тогда, и считаю сейчас, что рождать детей не следует никогда в принципе.
— Но как, Холмс?! — примерно ответила я. — Если вы находитесь по ту сторону этого порога между “деторождение допустимо в каких-то случаях” и “деторождение недопустимо никогда”, который критичен для хороших межличностных взаимодействий… то как же вы тогда вообще поддерживаете хорошие отношения с окружающими?! (5)
— Элементарно, Вацн! — примерно ответствовал он.
И вот те вещи, которые он вербализовал далее.
Даже такие крайние воззрения, какие разделяет уважаемый биоэтик, могут прекрасно совмещаться с хорошими взаимоотношениями с людьми вокруг. И на то есть много причин, но для начала это тот факт, что никто не совершенен.
— Несовершенны люди, окружающие вас, — сказал философ. — Несовершенны вы сами. Однако понимание этого факта вовсе не обязывает вас кидаться на людей за их несовершенство, так же, как вы и сами наверняка предпочли бы, чтобы люди не накидывались за ваше несовершенство на вас самих.
Кроме того, взгляните на верующих, в том числе глубоко верующих людей, — продолжил проф — ведь религии обычно подразумевают, что все не принадлежащие к данной конкретной (будь то адепты иных религий либо атеисты) абсолютно неправы. Но это всё ещё не подразумевает, что верующий обязан быть нетерпимым ко всем людям иных взглядов, обращаясь с ними дурно и плохо с ними поступая.
Это вполне возможно: считать, что разные люди имеют разные воззрения, и я считаю, что другие неправы, другие считают, что я неправ, — но все мы всё равно ведём себя друг с другом достойно.
Другими словами, я вовсе не считаю, что антинатализм подразумевает, будто бы мы должны подавлять людей вокруг нас. (И вы, имя, таким образом, весьма правы, подчёркивая это, как и другие нюансы.)
Довольно странно это сознавать, но теперь-то те вещи, о которых говорил тогда биоэтик, кажутся мне чуть ли не самыми понятными вещами на свете. Но тогда, годы назад, — тогда это звучало для меня почти как откровение. Ну потому что даже стремясь преодолеть свою постсоветскую социализацию в агрессивной среде, ты всё равно принадлежишь к этой же самой среде, где “все грызутся со всеми” — обычное положение вещей. И для тебя ново и непривычно иное.
Может быть, кто-то сейчас находится в том же положении, что и я тогда, и для него/неё будет интересно услышать, что возможно коммуницировать иначе. Но самое главное в этом — тот факт, что проф. Бенатар у нас, как теперь-то всем уже известно, — сторонник настолько строгого антинатализма, насколько антинатализм только может быть строг. Философ считает, что деторождение этически негативно в принципе всегда — и, безо всяких, даже теоретических исключений, абсолютно никогда рождать детей не следует.
Более того, у профессора ещё и много ненавистников; хотя он и в хорошей компании — большие потоки хейта также получают и Ричард Докинз, и Питер Сингер, и Сэм Харрис… — очень многие лютуют в адрес философа, и пожеланий поскорей подохнуть он получает, наверное, больше, чем все мы. Но.
Даже он, разделяя антинатализм предельной строгости и будучи объектом подобных гнусностей, вовсе не считает, что это всё подразумевает необходимость какой-то агрессии к тем людям, которые придерживаются иных взглядов, чем его собственные. (6)
(1) Тянуть с этим постом было просто нельзя, так что всё это изложено как изложено; где-то может быть сумбурно, где-то — с не очень удачными формулировками — могло бы быть лучше, но не обессудьте.
(2) Был перевод какого-то сетевого журнала — очень так себе сделанный, конечно, но и его быстро удалили; где-то валялась видоизменённая и покоцанная версия того перевода, но она ещё хуже первой; в итоге мы сами взялись за перевод, и он давным-давно подготовлен на 2/3 — надо снова основательно проверить, вычитать, подкорректировать и т.д. — но, как ни обломственно, публиковать его пока не стоит, потому что внешние причины.
(3) https://aeon.co/essays/having-children-is-not-life-affirming-its-immoral
(4) Всё это было рассказано мной с ведома и разрешения уважаемого биоэтика, однако его пожеланием был отказ от любых форм непосредственного цитирования того разговора. Философу было бы некомфортно, если бы частное общение вдруг оказалось публичным; кроме того, одни и те же мысли ведь формулируются очень разным образом в объяснениях с трибуны и в приватном разговоре, и непосредственное цитирование частного общения для сколько-нибудь широкой аудитории может привести к серьёзным недопониманиям. Но при этом затронутая тема очень критична для антинаталистов, особенно в некоторых прогрессивных государствах, и посему проф согласился на публикацию, в которой смысл сказанного им передавался бы вот таким образом.
(5) Потому что у него действительно хорошие отношения со многими окружающими — которые, разумеется, в подавляющем большинстве сторонники намного более мейнстримных взглядов. Конечно же, есть многие, кто его ненавидит. Но другие многие — симпатизируют ему. Поддерживают его, даже не поддерживая его воззрения. Относятся с уважением, если не с теплотой. Что касается и его академических коллег, и даже его бывших студентов.
(6) А посвящение к его главному философскому труду, “Лучше не рождаться”, и вовсе начинается со слов “Моим родителям, несмотря на то, что они начали моё существование”.