Примечательно, что в то время как достойные люди идут на огромные жертвы ради избавления своих детей от страданий, похоже, лишь немногие из них обращают внимание на то, что единственный гарантированный способ предотвратить все страдания своих детей - это изначально не приводить их в мир. (6) Есть много причин, по которым люди не замечают этого, или почему, даже если действительно замечают, они не действуют исходя из этого понимания, но интересы потенциальных детей не могут быть среди таких причин, чему будут приведены доказательства далее.
Кроме того, урон, возникающий вследствие появления ребенка, как правило, не ограничивается уроном для самого этого ребенка. Ребенок вскоре оказывается мотивированным производить на свет новое поколение, рождая детей, у которых, в свою очередь, возникает то же устремление. Таким образом, любая пара, вовлеченная в репродукцию, предстает занимающей верхушку родового айсберга страданий. (7) Люди испытывают негативное в своей собственной жизни. При обычном ходе событий они испытают лишь часть негативного в жизнях своих детей и, возможно, внуков (поскольку дети и внуки обычно переживают предшественников), но под поверхностью текущих поколений таятся все умножающиеся сонмы потомков и их бед. Если предполагать, что каждая пара будет иметь троих детей, суммарная численность потомства изначальной пары через десять колен составит 88 572 человека. Это подразумевает множество бессмысленных избегаемых страданий. Разумеется, полная ответственность за все описанное не лежит на изначальной паре, поскольку каждое новое поколение совершает выбор, продолжать ли эту череду. Тем не менее, они несут некоторую ответственность за колена, которые воспоследуют. Если некто не принимает собственного решения отказаться от заведения детей, он едва ли может ожидать от своих потомков такого отказа.
(6) Ривка Уайнберг выражает сходную точку зрения, говоря, что “многие из родителей, готовых на огромные жертвы ради своих тяжелобольных детей, могут никогда не задуматься о том, что наиболее важной их жертвой явился бы отказ изначально создавать этих безнадежно больных детей.” (‘Procreative Justice: A Contractualist Account’, Public Affairs Quarterly, 16/4 (2002) 406.) Смысл приведенной цитаты ограничен более частными обстоятельствами, нежели позиция, обозначенная в настоящей книге, поскольку проф. Уайнберг говорит лишь о случаях тяжелых детских болезней, в то время как моя позиция состоит в том, что суть сказанного верна во всех случаях.
(7) Я обязан образом айсберга специалисту по генетике из Университета Кейптауна, Raj Ramesar. Он использует его, чтобы представить отношения между носителями генетического заболевания и их (потенциальными или фактическими) потомками. Я расширил этот образ, применимый не только к носителям наследственных болезней, но и ко всем (существам ощущающих видов), имеющим гены.
David Benatar. Better Never To Have Been: The Harm of Coming into Existence (Oxford: Oxford University Press, 2006).
(Перев.: N.N., ред.: Н.А., на случаи возникновения конструктивных критических комментариев: antinatalistic@gmail.com)
НА ИЛЛЮСТРАЦИИ: как и любые генеалогические схемы, рассматриваемые в обратном направлении, эта модель, по сути, наглядно демонстрирует все возрастающее количество потомков человека или организма иного биологического вида, если каждое последующее живое существо будет производить даже не троих, как в приведенном автором примере, а лишь двоих собственных потомков.